Военная комендатура района Эржебет походила на центральный универмаг в часы пик. В здание поминутно входили и выходили И8 него какие-то люди, в основном вооруженные винтовками, с повязками цветов национального флага на рукавах. Тут же было довольно много жен-щин. Перед зданием комендатуры на траве валялись обломки разрушенного советского памятника. — И здесь наши друзья не спят, — заметил Эрвин Япь ко, спрыгивая с машины, когда история экономики остановилась. Он вы- тянулся, выпятив грудь, довольный тем, что все они одеты ь фуфайки, каких у эржэбетских бойцов не было. Флориш Сольноки прошел тем временем в здание комендатуры, чтобы получить там разрешение на беспрепятственный проезд через район. История философии же осталась на улице, расхаживая по ней и рассматривая незнакомые дома. В Эржебет история экономики попала впервые. , на одной стене которого висел кусок белого картона с надписью от руки: «Смерть убийце Иштвану Липе!» — Кто такой этот Липа, старик? — обратилась История философии н стоявшему неподалеку мужчине. Мужчина с удивлением посмотрел на девицу, которая так грубо обратилась к нему. Он, видимо, раздумывал, стоит ли вообще отвечать ей. Однако спустя несколько секунд, хотя и неохотно, он все-таки ответил: — Когда-то он был начальником полиции. Вы, случайно, не знали его? — Черт его знал! — огрызнулась История философии. — Уж не надеетесь ли вы поймать его подобным образом? Вывесили объявление, и готово?! — вмешался в их разговор Шуберт, содрогаясь от разобравшего его смеха. — Свинство все это! Я знал его: очень даже порядочный человек, но, судя по всему, в свое время наступил кому-то на мозоль, вот теперь ему и мстят подобным образом! По тону мужчины История философии поняла, что он явно не был согласен с написанным. — А раз так, тогда эачем вы пачкаете революцию такими вот надписями? — спросила История философии. — А это вы лучше сами спросите у своих героев-дру-аей! — бросил мужчина и, чтобы не слышать очередной грубости от этой девчонки, пошел прочь.
и. — Уж не надеетесь ли вы поймать его подобным образом? Вывесили объявление, и готово?! — вмешался в их разговор Шуберт, содрогаясь от разобравшего его смеха. — Свинство все это! Я знал его: очень даже порядочный человек, но, судя по всему, в свое время наступил кому-то на мозоль, вот теперь ему и мстят подобным образом! По тону мужчины История философии поняла, что он явно не был согласен с написанным. — А раз так, тогда эачем вы пачкаете революцию такими вот надписями? — спросила История философии. — А это вы лучше сами спросите у своих героев-дру-аей! — бросил мужчина и, чтобы не слышать очередной грубости от этой девчонки, пошел прочь.
